Близкие по духу

Crusader: No Remorse

Haze

Command & Conquer: Renegade

Иоганн Вильгельм фон Архенгольц, «История Семилетней войны»

Assassin’s Creed: Black Flag

В сухом пересказе Assassin’s Creed: Rogue может запросто показаться серьезным произведением, а не просто очередной главой в альтернативной истории Америки XVIII века. Повествование о мужчине, разочаровавшемся в идеалах братства, легко сойдет за развенчание великого мифа. Образ ассасина, предмет серьезного культа для миллионов поклонников, на этот раз дополнили мрачными красками. Согласно Rogue , рабочие методы организации убийц в капюшонах могут вызывать отвращение и неудобные вопросы.

В третьей части мы уже играли за тамплиера — но опыт Хейтема Кенуэя не идет ни в какое сравнение с тем, что уготовано Шэю Кормаку, бывшему ассасину, обратившемуся против братства после череды кровавых событий. Последней каплей для него стало землетрясение в Лиссабоне, которое сценаристы недвусмысленно подытоживают в игре словами Вольтера про бога. Тяжелая судьба, моральный выбор, смена парадигмы — реальная, в общем, трагедия, а не просто трансляция событий с другой стороны баррикад.

Во все это, скажем сразу, страшно хочется верить во время прохождения Rogue. Тем печальнее осознавать, что значительную часть свежих эмоций здесь вызывает стрельба из духового ружья с подствольным гранатометом, а вся «трагедия» нередко сводится к получению колотых ран от наемников, прячущихся в тюках сена.

Цифровая крепость

Акценты авторы смещают довольно несмело, из-за чего тектонические сдвиги в монолите Assassin’s Creed замечаешь далеко не сразу. Лишь в течение нескольких часов после переломной сцены в Португалии (одного из лучших моментов Rogue , перед которым еще предстоит продраться сквозь традиционно пышную завязку с отдельной драматургией) в знакомую формулу вписываются несколько новых переменных.

То же духовое ружье в руках Кормака слегка упрощает стелс: избавляться от врагов на расстоянии в Rogue можно без всякого шума. Гранатомет, напротив, идеален для торжественного изничтожения целых отрядов и нацелен на то, чтобы вырвать игрока из зоны комфорта. Пользоваться им нужно осторожно: даже будучи тамплиером, привлекать всеобщее внимание здесь по-прежнему себе дороже.

Выжить в открытом бою не всегда просто, к тому же теперь на героя покушаются еще и бывшие коллеги по цеху, убийцы на службе у Братства. Ассасины тщательно замаскированы (на скамейках, в кустах, среди мирных горожан), и рассекречивать их нужно при помощи орлиного зрения. Применять профессиональное умение в Rogue приходится чаще, чем когда-то бы ни было в серии, так что быстро начинаешь чувствовать себя натуральным параноиком. В противном случае убийцы легко разделаются с Кормаком — в ход идет огнестрельное оружие, скрытые клинки и дымовые шашки. Если Шэй пропускает роковой удар, любое следующее повреждение гарантированно оказывается фатальным.

► Значительную часть игры Шэй посвятит борьбе с теми, кто еще в завязке был с нами в одной упряжке.

Иными словами, вживание в роль тамплиера происходит на уровне мелких деталей механики, точечных геймплейных новаций — но именно эти незначительные изменения хочется описать первым делом. Потому что пространство для показа этих новшеств в Rogue почти такое же, как в прошлых играх. В сотый раз описывать мир Assassin’s Creed и законы, по которым он функционирует, едва ли имеет смысл.

Да, это по-прежнему огромная экосистема из трех зон: Ривер-Вэлли, Нью-Йорка и Северной Атлантики. И своей неуклюжей многослойностью она может покорить вас на пару недель реального времени. Вот вы деретесь с бандитами в районе Нижнего Манхэттена, в следующий момент — пытаетесь взять форт, а через час уже гарпуните горбатых китов и крошите льдины в водах Атлантики (в перерывах можно поискать индейские тотемы или обломки меча викингов).

В отличие от какой-нибудь Red Dead Redemption, где всё, включая внесюжетные развлечения, имело примерно одинаковую тональность (вспомните салунный покер, охоту, перестрелки у скал — стилевые элементы одного жанра), Assassin’s Creed привычно бьет пользователя по голове коллекцией пестрых ситуаций и возможностей. Это сбивает с толку, но и в своем роде очаровывает.

► Хореография сражений все еще отличная, однако сами ближние бои никак не изменились.

► Ближе к финалу игра выдает одну действительно зрелищную миссию на море. ► Бочки с горючим позволяют оставлять на воде огненный след.

Система давно отлажена Ubisoft, но все еще содержит странные нюансы. Затяжные морские путешествия, избежать которых не получается, в какой-то момент страшно утомляют — механика, казавшаяся любопытной еще в Black Flag , за год трагически выдохлась. И это несмотря на то, что в корабль в Rogue стал ощутимо маневреннее и в игре появились полноценные абордажи: теперь противники могут претендовать на ваше судно. В арсенале появились бочки с горючим и «ружье Пакла», скорострельное бортовое орудие смерти, но ситуацию это меняет не слишком сильно.

Первые десять сражений проходят как одно, кажется, что вся Rogue и затеяна ради флота. Затем стычки на море превращаются в рутину с не совсем очевидной для вас выгодой: пускать в ход завоеванные ресурсы нет нужды, всю игру можно без проблем пройти с начальной экипировкой судна. Так не проще ли избегать новых сражений?

Поэтому куда больше всего остального в Rogue волнует возможность зарыться в стог сена, дождаться появления из переулка патрульной роты, выскочить у солдат перед носом и в один миг положить отряд разрывным снарядом — это одно из немногих именно «тамплиерских» развлечений. В остальном Шэй Кормак по факту все тот же ассасин, только с парой типов оригинального оружия и сильно иным взглядом на решение глобальных проблем. Не более.

Сорвать капюшон

То, что фоном для душевных коллизий Кормака служит Семилетняя война, колониальный конфликт с участием нескольких европейских стран, не столько подчеркивает драму, сколько раздувает и без того неприличный масштаб действия. По ходу сценария мы то и дело попадаем в очаги сражений, а ход основной миссии (без лишних подробностей: в деле, как обычно, фигурирует древний манускрипт) здесь порой пересекается с историями вроде освобождения индейцев от французской армии.

Попытки выдать Шэя за трагического персонажа с непростым характером ни к чему не приводят (он лишен намеков на самоиронию, вечно хмурится и постоянно кого-нибудь отчаянно спасает), остальные герои тоже выполняют скорее чисто механические функции. Бенджамин Франклин, к примеру, большую часть экранного времени куда-то смешно семенит и служит мишенью для наемников, давая Кормаку лишний повод совершить новый самозабвенный подвиг.

► Как минимум в одном сценаристы точно преуспели: исторические лица и события встроены в сюжет довольно изящно.

Неровный сюжет, балансирующий между сценами из несуществующих романов Дэна Брауна и едва ли не документальным занудством (несколько раз миссии примерно так и звучат: убить всех врагов; впрочем, когда нас просят, к примеру, сопроводить отряд англичан, тоже ничего увлекательного не происходит), частично искупает умилительный постмодернизм.

Оцените масштаб мероприятия: серия обращается уже не столько к реальной истории, сколько к своей собственной. По большей части это происходит в стерильной обстановке корпорации «Абстерго», где мы разузнаем о подзабытых уже героях вроде Аль-Муалима, но и находясь в «Анимусе» наталкиваешься на интересные вещи — например, о жизни ассасина Ахиллеса, знакомого по третьей части.

Следить за всем вышеописанным получается с переменным интересом. На одну яркую сцену (помимо уже упомянутых лиссабонских событий это еще, скажем, события на роскошном приеме с участием смертельно больного Лоуренса Вашингтона) здесь пять однотипных и вторичных миссий, в ходе которых так и хочется сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, разбавить пресную, давно опостылевшую работу наемника пьянящим приключением.

С другой стороны, Rogue избавился от кошмарных поручений с подслушиванием, да и следить за жертвами вас почти не просят. Чаще всего Кормаку приходится проникать в очередной крупный лагерь и устранять цели. Колоду ситуаций, ясное дело, приходится перетасовывать лично — впрочем, с гранатометом наперевес это иногда даже получается делать неплохо.

► В плане картинки это, конечно, не Unity для консолей нового поколения, но уровень вполне достойный.

* * *

В определенном смысле Assassin’s Creed сегодня в беспроигрышном положении. Это сложная конструкция, виртуальный мир несомненных развлекательных качеств, который даже независимо от сценария способен многих увлечь самое малое на несколько дней. Остаться здесь без занятий почти невозможно — особенно если в процессе пореже задавать себе вопрос «зачем я это делаю?».

Rogue обещала стать своего рода финалом, но к последней ее миссии понимаешь, что куда больше итогов душевных терзаний Шэя Кормака и судьбы альтернативной Америки тебя интересуют данные в разделе «статистика»: сколько за шестьдесят часов игры пройдено километров, сколько пиратов убито и сколько айсбергов уничтожено. Рассуждать после такого о драме и трагедии личности как-то неловко.