В прошлой части мы окунулись в историю Ярнама и попытались разобраться в истоках его несчастий. Но это лишь капля в море — столько тайн еще не раскрыто. Поиски истины продолжаются!

Скверный мир

Школа Менсиса, хоть и была связана с церковью исцеления, действовала независимо. Адепты школы практиковали более глубокие способы взаимодействия с Великими, опираясь на знания мастера Виллема и озарение, снизошедшее на Хора. Великие ближе, чем мы думали, они прямо здесь, просто до них нужно дотянуться — небо и космос едины.

Согласно описанию одной трети пуповины, «каждый Великий теряет свое дитя и стремится найти ему замену». Созданием такой замены для «божественного ребенка» и занимались адепты школы. На это намекает само ее название. Кем был Менсис — популярная тема для спекуляций на форумах, но нигде прямо не упоминается, что Менсис — это вообще человек. Mensis в переводе с латыни означает «месяц», но гораздо чаще это слово применяется для обозначения женского репродуктивного цикла, который как раз часто совпадает с циклом лунным.

Дети Великих в физическом смысле гибнут при рождении, но их сущность никуда не пропадает. Нужно лишь найти для нее подходящий сосуд. Косвенно на это намекает «камень из Ярнама».

В своих изысканиях адепты школы добились большого успеха и даже смогли проникнуть в кошмар, созданный сущностью Мерго, погибшего ребенка Ярнам. Попасть в кошмар можно прикоснувшись к телу Миколаша, главы школы, который в «реальном» мире давно умер и иссох. В кошмаре Мерго обнаружилось не только само дитя, но и другие Великие — Кормилица, оберегающая ребенка Ярнам, Амигдала и страшный огромный мозг.

► Самого Миколаша тоже можно встретить в кошмаре, и в момент гибели он выкрикнет, что не хочет просыпаться, потому что все забудет.

Тут становится понятно, что Великие отнюдь не равны в своем могуществе, в описании «живой нити» говорится: «Огромный мозг, который Менсис извлек из кошмара, действительно имел глаза сбоку, но они были дьявольского вида, а сам мозг был ужасно прогнившим. Но даже в таком виде это был настоящий Великий, ставший реликвией».

► Мозг способен насылать на людей безумие, но в физическом смысле защитить себя не в состоянии.

► Можно предположить, что после вторжения адептов школы в кошмар его влияние распространилось шире. На это намекают дети Амигдалы (или схожие с ней Великие), облепившие здания даже в Соборном Округе.

Сосуд для сущности Мерго адепты школы выбрали своеобразный. Когда над городом восходит красная луна, в деревне Яаар’гул, где и располагалась школа Менсиса, на свет появляется нечто такое, что Лавкрафт назвал бы богомерзким и противоестественным: возродившийся — огромное существо, собранное из тысяч тел, истекающее слизью и кровоточащее. Материал для него, судя по всему, собирали специально обученные «охотники» с большими мешками, просто похищавшие людей с улиц. Впервые столкнувшись с таким, игрок тоже рискует оказаться в тюрьме слуг Менсиса.

► Сами адепты тоже вполне могли стать частью этого существа. На это намекает его изначальное имя — The One Reborn. Что вполне может подразумевать «перерождение в Единого».

Метаморфоз

Великие стали кошмаром Ярнама, но можно ли считать их злом? Bloodborne впитала в себя множество элементов творчества Лавкрафта, и Великие — почти прямое отражения его Древних. Согласно Лавкрафту, Древние — могущественные существа, способные обитать в других измерениях. Могущество их основано на неизвестных человеку источниках, а их цели просто не могут быть поняты. На земные дела Древние способны влиять лишь при особых условиях и при содействии последователей. Это описание в полной мере применимо и к Великим.

► Некоторые Великие даже внешне похожи на то, что описывал Лавкрафт.

► Как не мог в полной мере быть понят язык Древних у Лавкрафта, так нельзя осознать и язык Великих. Кое-каких успехов в этом направлении добился только Кэрилл.

Тема сновидений и кошмаров тоже в немалой степени позаимствована у Лавкрафта. У него даже существует целый цикл рассказов о мире снов. В Bloodborne сны можно рассматривать как иные измерения. И на протяжении игры мы проходим по меньшей мере через три таких — кошмар Мерго, сон охотника и сам мир яви. Не исключено, что и явь — лишь кошмар Великого. Если так, то хозяин кошмара, скорее всего, Идон.

Из описания руны «бесформенный Идон» можно узнать, что этот Великий не имеет физической формы: «человечья или нет, текучая кровь есть материал высшего сорта и сущность бесформенного Великого — Идона». Он же, вероятнее всего, и был отцом ребенка Ярнам. А когда красная луна появляется над городом, некоторые женщины оказываются беременны отпрысками Великого, а куртизанка Арианна даже рожает… нечто.

► Расправившись с отпрыском Арианны и убив беременную Йозефку, можно получить по одной трети пуповины, которая есть у каждого новорожденного Великого.

Но самое загадочное измерение — сон охотника. Именно сюда мы попадаем, умерев, здесь расположилась мастерская, здесь странная кукла сделает нас сильнее в обмен на отголоски крови, и здесь же нас встретит старый охотник Герман, направляющий и дающий советы. Правда, советы Германа странным образом приводят нас к Великим, которых мы неизменно убиваем. Кому-то это определенно выгодно.

Скорее всего, сон охотника — это порождение безымянного лунного присутствия, призванного Лоуренсом. И судя по тому, как хранитель сна Герман содействует нам в уничтожении Мерго и ее кошмара, лунное присутствие рождению нового Великого совсем не радо.

► В мире яви можно найти настоящую мастерскую. Здесь она заметно обветшала, а кукла признаков жизни почти не подает (у нее лишь изредка дергаются пальцы). Но самое интересное, что здесь же можно найти одну треть пуповины.

Впрочем, Великими не только рождаются, но и становятся. Живой пример — праздный паук Ром. Намеков на то, что Ром некогда была (а Ром — именно девушка, это в интервью подтвердил сам Хидэтака Миядзаки) человеком, в игре хватает. В описании сета кладбищенского сторожа говорится: «У Виллема в Бюргенверте было два верных слуги. Он их послал в лабиринт, где им открылось тайное знание, и они сошли с ума. Первый слуга стал хранителем врат, а второй, по имени Дорес, превратился в кладбищенского стража Леса». На Рома ссылается и Миколаш: «Ах, Кос, или, некоторые говорят, Косм… Ты слышишь наши молитвы? Как однажды ты услышал легкомысленную Ром. Дай нам глаза, дай нам глаза».

Но, несмотря на безумие, цель у Ром была очень важная. Красная луна появляется именно с ее смертью. Судя по всему, Ром была последним сдерживающим элементом, препятствующим приближению луны. В таком случае совсем не случайно то, что она обитала на дне озера, ведь в описании некоторых рун говорится: «Большие объемы воды служат оплотом, охраняющим сон, и авгуром тайной Истины». К слову, у Лавкрафта вода тоже воздействовала на Древних, в частности, воды океана серьезно снижали способность Ктулху влиять на умы людей.

► Больше мог бы рассказать мастер Виллем, но мы застаем его в плачевном состоянии — до него явно добрался Хор. На это указывает охраняющий его охотник в церковной одежде и странные наросты у него на шее.

Пепельная кровь

Прибыв в Ярнам, мы застаем последние его мгновения. Немногие выжившие люди сходят с ума, прячась по домам. Улицы заполонили зараженные, медленно превращающиеся в зверей и сжигающие себе подобных, у которых болезнь уже в поздних стадиях. Здесь свирепствует чума. Поглощая кровь Великих, люди усиливали свое звериное естество, и чем ближе становилось лунное присутствие, тем активнее это естество себя проявляло.

Эпидемия накатывала волнами, то бурля, то утихая. Когда зараженных становилось слишком много, начиналась охота. Охотники, подчинявшиеся церкви, выходили на улицы и безжалостно истребляли зараженных, но и сами чаще всего становились жертвами болезни: «Людвиг был первым из будущих охотников церкви исцеления, многие из которых были клириками. В итоге клирики превратились в самых ужасных чудовищ».

Да, Людвиг был первым, но именно Герман построил мастерскую, и он же начал обучать новичков. На момент нашего появления в городе Герман уже мертв и обитает только во сне охотника, прислуживая, судя по всему, лунному присутствию. Но как он к этому пришел — остается загадкой.

► Внимательно прислужившись к бормотанию Германа, когда он дремлет, можно понять, что некогда он лично знал Лоуренса.

От охотников откололись и другие организации — например, «пороховые бочонки», экспериментировавшие с огнестрельным оружием. Правда, позже они попали в немилость у церкви и были объявлены еретиками.

Палачи, возглавляемые мучеником Логариусом, тоже вышли из рядов охотников. Они посвятили свою жизнь охоте на «нечистокровных», обитателей замка Кейнхерст, тоже практиковавших кровослужение, но упивавшихся своей звериной натурой.

► Альфред, открывающий нам многие подробности истории Ярнама, судя по всему, единственный живой представитель палачей. Если помочь ему пробраться в замок Кейнхерст, даже появится возможность присоединиться к его ордену.

► В самом замке можно найти королеву нечистокровных, которая предложит присоединиться к ней. Но в таком случае Альфред дружелюбен к игроку уже не будет. Если же помочь ему, он убьет королеву. Однако возможность схитрить и присоединиться к обеим сторонам все же есть.

Самих охотников в Ярнаме почти не осталось. Выжили только самые сильные, великие охотники. Некоторые — например, Хенрик и отец Гаскойн — лишились рассудка, другие же, как Айлин и Джура, все еще мыслят трезво и могут даже помочь игроку. Выживших охотников, в том числе и самого игрока, кое-что объединяет — все они явились из чужих земель. Это становится понятно из описания их предметов.

Но это не единственная и даже не главная общая черта. При прохождении сюжетной ветки Айлин может случиться так, что она будет смертельно ранена и скажет, что больше не видит снов и это ее последняя попытка. Если же у вас с ней сложатся враждебные отношения и она вас убьет, то напоследок она добавит: «Передавай привет кукле». Из диалога с Джурой становится ясно, что он бывал во сне охотника: «Надо полагать, что ты все еще видишь сны? В следующий раз, когда будешь видеть сон, подумай… Ведь ты охотишься не на чудищ».

Видимо, они прошли через то же, через что и наш персонаж, и выполнили свое предназначение. Или чью-то волю. Снов они больше не видят и могут умереть. Так что возрождение героя — не простая условность.

Нерв Ока

Но к чему же приходит наш герой, пролив море крови, убив многих Великих и отдав бесчисленное количество отголосков крови таинственной кукле? Вернувшись в сон охотника после уничтожения Мерго, мы застаем мастерскую полыхающей, а кукла отправляет нас к великому древу, где нас ждет Герман. Старик заявляет, что охота окончена, а чтобы избавиться от кошмара и проснуться, нам нужно принять смерть от его руки.

Если согласиться на его предложение, Герман обезглавит героя, и тот действительно очнется в Ярнаме и наконец-то увидит восходящее солнце. Видимо, и прочие великие охотники прошли через это. Мы выполнили свою задачу и отныне свободны. И смертны.

Но ради чего было все это? Похоже, рождение ребенка человека и Великого могло остановить охоту раз и навсегда. Кого-то это явно не устраивало. Во время охоты кровь течет рекой, и лунное присутствие, не без помощи Германа, может вдоволь насытить отголосками крови. Охота начнется вновь, а наше место займет кто-то другой.

Если же отвергнуть предложение Германа, он нападет на героя: «Сегодня Герман вновь поучаствует в охоте…» Расправившись с ним, мы впервые воочию увидим лунное присутствие. Ужасающее создание спустится с небес и заключит героя в свои объятия.

В финале мы видим нашего персонажа на инвалидной коляске рядом с куклой. Он занял место Германа. Теперь он — хранитель сна. Охота начинается вновь.

В описании одной трети пуповины сказано, что она помогает отрастить глаза внутри. Миколаш и Виллем не устают повторять: «Что нам нужно, так это больше глаз». Поглотив три пуповины, герой зрит Истину. Он переходит на совершенно новый уровень.

Попытавшись подчинить его волю, лунное присутствие отпрянет. Наш охотник больше не простой человек. Сражение с присутствием будет нарочито легким. Его власти придет конец. В финале мы видим новорожденного Великого, которого кукла осторожно поднимает с земли.

Гибрид человека и Великого рожден. Наш герой перевоплотился в новой форме. Охота окончена. «Человечество ждет новое рождение».