Наши первые игры: от «Танчиков», «Ну, погоди!» и Earthworm Jim до Resident Evil и Half-Life
Все мы познакомились с видеоиграми по-своему: кто-то впервые сыграл в Pac-Man на компьютере родителей, кто-то отлупил товарища в самой первой Mortal Kombat на игровом автомате, а кто-то отыскал на Новый год под елкой красочную коробку с Dendy или Sega внутри. И, разумеется, все мы помним свои самые первые игры, что показали нам новые миры и поведали немало всяческих историй.
Вот и у каждого сотрудника «Игромании» , автора или редактора, найдется своя история о том, как он или она познакомились с видеоиграми. О самых первых играх в нашей жизни здесь и пойдет речь. И приготовьтесь: рассказ будет очень долгим…
В поисках древних гробниц
Светлана Нелипа, постоянный автор «Игромании»
Про меня всем интересующимся давно известно, что первой игрой, увиденной мной в своей жизни, стала Half-Life. А вот впервые самостоятельно побегать — вернее, попытаться это сделать — меня пустили в игре, про которую никто уже, наверное, не помнит. Это была Terminator 3: War of the Machines. Я каталась на джипе, наклоняя тело при каждом повороте, и шепотом повторяла: «W — вперед, S — назад, D — направо». Получив же относительно свободный доступ к слабенькому компьютеру, я совершенно не представляла, откуда берутся игры. К счастью, парочка из них прилагалась к компьютеру. И мне очень повезло: это были Baldur’s Gate и Tomb Raider 4: The Last Revelation.
Я не поленилась и вытащила на свет свою архивную коллекцию. Сейчас, к слову, бесполезную — у меня даже дисковода нет. Но как это можно выбросить?
А игры, «сделавшие» меня геймером, попозировали еще и отдельно.
В Tomb Raider, как вы уже поняли, я начала играть с «четверки», потом в прокате (да, когда-то игры можно было брать напрокат) отыскала пиратский сборник. И не вернула его! В нем были все четыре игры, а также Chronicles , The Lost Artifact (вообще ее не помню) и версия с патчем Nude Raider. Последняя не вдохновила, а все остальное я прошла от начала до конца, кое-что по нескольку раз. Ах, как я ее уговаривала: «Ларочка, ну ты же умница, ты же хорошая девочка, давай, допрыгни! Вот зараза!»
Еще была Grand Theft Auto: Vice City. Как приличная девочка, я морщила носик, когда мальчишки взахлеб делились впечатлениями: «Есть такая игра, GTA, там можно угнать машину и ехать, а потом остановиться, вылезти и стрелять в прохожих!» Ох, ну что тут интересного — в прохожих стрелять? Так я думала, пока не увидела ее вживую.«А диск есть?» Диск нашелся. А серия GTA по сей день остается одной из любимых. Кроме третьей части, ее я не осилила.
Одной из первых моих игр стала Syberia 2. Да, я вечно все серии прохожу с конца — начиная с Tomb Raider и заканчивая Uncharted. «Сибирия» тоже попалась мне только вторая, и что там было до этого, я узнала только несколькими годами позже. Но мне это ничуть не мешало! А подружки сидели за спиной, пока я играла, и смотрели как кино, еще и обсуждая: «Ты глянь, какой гад!»
И еще одна игра примостилась сбоку, потому что у нее были на то основания. Если Baldur’s Gate и Лара Крофт повинны в становлении меня как геймера, то «Шорохи» сделали из меня автора: это была первая игра, на которую я написала рецензию. Ее до сих пор можно отыскать в глубинах интернета. Если очень постараться.
Нереальный турнир
Юрий Блинов, автор «Игромании»
Со своей первой в жизни видеоигрой я познакомился, когда брат принес домой потрепанную Dendy. С той минуты все свободное время мы проводили за «Танчиками» и Battletoads & Double Dragon — и так до тех пор, пока родители не отгоняли нас от приставки с телевизором. Спустя несколько лет на работе моей матери установили первый на всем предприятии компьютер. И пока она работала с кипами бумаг на выходных, мы с братом раз за разом проходили Doom. Даже разделяли управление: один стрелял, второй бегал, потом наоборот.
Еще через пару лет компьютер купили моему другу. В то время наши бесконечные посиделки с ночевками состояли из партий в Command & Conquer: Renegade. Но собственный, уже осознанный, путь геймера я начал на своем первом компьютере с Unreal Tournament. Спасибо доброму дяденьке из сервиса, ее установившему. Когда все карты были выучены наизусть, а самые суровые боты едва за мной поспевали, мне подарили первый в моей жизни диск: Return to Castle Wolfenstein. А чуть позже я получил еще один — с GTA 2.
Но это все было только началом. Эти игры помогли мне понять, что, куда бы ни завела меня судьба и чем бы я ни занимался по жизни, игры навсегда останутся моей страстью.
Вот они — два первых в моей жизни диска с играми.
Динозавры почти как настоящие
Семен Костин, автор «Игромании»
До девяти лет об играх я мог только мечтать. Конечно, были «тамагочи», китайский Tetris Brick Game и старенькие карманные игры «Ну, погоди! » и «Тайны океана» (из серии «Электроника»), но хотелось иметь настоящую приставку и компьютер. Тогда я с упоением читал журналы «Великий дракон» и «Денди» , смотрел передачу «Денди — новая реальность» и «От винта». Иногда удавалось поиграть у соседей на стареньком 386-м в Gobliiins и Wolfenstein 3D, но больше часа не разрешали. Также неоднократно играл у друга в Rambo — пиратский клон Atari 2600, на котором еще было множество встроенных игр. Одно время у друга плохо работали геймпады, поэтому мы просто смотрели коротенькие демонстрации игр и представляли, что играем сами. «Весело», ничего не скажешь.
Та самая Rambo.
Только в конце 1990-х мне подарили Sega Mega Drive и три игры в комплекте — Mortal Kombat 3, Jurassic Park и The Duel: Test Drive 2. Первой запущенной на собственной консоли игрой стал весьма средненький платформер Jurassic Park. В те годы я обожал фильм Стивена Спилберга и динозавров, поэтому не мог пройти мимо игровой адаптации. Сказать, что я был счастлив, — ничего не сказать.
Потом настал сложный период, поскольку новые игры приходилось брать на время у друзей или ждать праздничных дней, чтобы выклянчить деньги на новый картридж. Бывало, не играл неделями, когда получал двойки и родители забирали блок питания на работу. Это было страшнее любого ремня или лишения карманных денег!
Часть моей коллекции для Mega Drive.
Уже летом 2000 года в доме появился компьютер. Им стал достаточно слабенький Celeron, на нем я прошел уйму классики из 1990-х вроде Duke Nukem 3D, Doom, Need for Speed: Hot Pursuit, Unreal и Quake.
Первой купленной на скопленные деньги игрой стала Max Payne. Сейчас в это сложно поверить, но обошлась она мне всего в 90 рублей. В те годы старались бороться с пиратами, повышая цену лицензионных дисков на двадцать-тридцать рублей, по сравнению с пиратскими. Разница была минимальна, поэтому лучше было переплатить и взять лицензионную копию, чем покупать «кота в мешке».
Первые покупки в 2002 году.
Быстрее, выше, сильнее
Александр Милашенко, автор «Игромании»
В конце 1980-х словосочетание «компьютерные игры» уже не вызывало большого удивления во всем мире, но в СССР ситуация была другой. Про игры многие мальчишки и редкие девчонки слышали ровно столько же, сколько про динозавров и единорогов. То есть таковые где-то есть, и при определенном везении их даже можно увидеть, в отличие от единорогов и динозавров. Но вот о том, чтобы поиграть дома, большинство детей и подростков даже не мечтали. По крайней мере, до момента появления в доме компьютера. Но все когда-нибудь случается в первый раз. В том числе и знакомство с играми.
1992 год, ноябрь. В комнате появляется серый ящик, на него ставят телевизор, подключают к нему клавиатуру и мышь. О том, что это вовсе не ящик с телевизором, а системный блок с монитором, я узнал несколько позже, да и тогда это было неважно — впереди меня ждали игры.
А это уже игры современные, для компьютера помощнее.
Первая увиденная игра унесла меня к облакам — туда, где летали самолеты из F-29 Retaliator. Это был суровый авиасимулятор, с очень быстрыми воздушными боями и непростой летной моделью. И если победить в воздушном бою, вовремя поймав врага в прицел, было относительно просто, то посадка превращалась в сложное испытание.
Вторая игра, наоборот, вернула меня с небес на землю и показала, насколько она может быть жестокой. Это была Deathtrack, аркадная автогонка, где важно было не только победить, но еще и выжить. Большой набор элементов для тюнинга — от шипов на кузове машины до приваренных к кузову пулеметов — способствовал быстрой победе.
А вот Golden Axe показала, что игры — это не только полеты и гонки, но еще и сказочные приключения. Бородач с внушительной секирой легко расправлялся со скелетами и прочими солдатами, после чего от души колотил гоблина с мешком сокровищ.
Все эти игры можно сравнить с первыми поцелуями на скамейке под сенью какого-нибудь клена или дуба. То есть интересно, может быть, даже прекрасно, но подсознание подсказывает, что это только начало и бывает что-то еще.
А потом пришла она. Сказать, что Dune 2: The Building of a Dynasty произвела впечатление, значит сильно поскромничать. Огромное количество часов было потрачено в попытках установить на песчаной планете власть Атрейдесов, Харконненов и Ордосов и в привыкании к тому, что мышкой тоже можно играть. Именно вторая «Дюна» влюбила меня в игры в целом и в жанр в частности, и все последующие стратегии я называл «Дюной про что-то». К примеру, про орков.
Разумеется, речь про Warcraft. Да не первый, а второй — Warcraft 2: Tides of Darkness. Нефть в морях и снег на земле, интересные кампании и не похожие друг на друга враги. Даже английская озвучка — и та внушала уважение и манила к компьютеру.
Еще была игра «Морские легенды» — увлекательное приключение, с ходу погружающее в пучину интересных событий — начиная от попыток капитана Ричарда Грея выжить и заканчивая поисками сокровищ и линейных кораблей. Ведь с их помощью было так легко громить галеоны испанцев, полные золота. Эта игра показала, что школьные каникулы могут быть очень короткими. Особенно когда сюжет интригует настолько, что изучаешь его со словарем, переводя каждую фразу в диалогах.
Дождевой червь-супергерой
Михаил Субботин, автор «Игромании»
Думаю, для многих поклонников видеоигр, приобщившихся к ним в начале 1990-х, первый игровой опыт связан с картриджем из серии «100 в 1». Такие клали в любую коробку с 8-битной приставкой. Я в этом плане — не исключение, но говорить о 8-битных играх не стану. Они повлияли на меня несильно. Я был слишком мал, чтобы оценивать их хоть сколько-нибудь серьезно.
Думаю, заметный след в моей жизни оставили игры, выходившие на Sega Mega Drive. Здесь можно вспомнить The Lost Vikings и Earthworm Jim. The Lost Vikings заразила меня любовью к решению головоломок. Поначалу выходило скверно, но через пару месяцев я втянулся. Что же касается червяка Джима, то игра про него мне просто нравилась. Нравилась своим сумасшедшим визуальным стилем и невероятно харизматичным героем — и даже коровой, летящей по небу через все уровни игры.
Еще упомяну Shining in the Darkness. Едва ли я вспомню о ней, когда состарюсь и буду рассказывать внукам о своей молодости. Я и сейчас-то вспомнил о ней лишь когда стал размышлять о самых важных играх из детства. Она не относилась к числу любимых, но познакомила меня с жанром RPG и кое-что рассказала о фэнтези. Сейчас я понимаю, что, будучи, по сути, случайной покупкой, она сильно повлияла на круг моих интересов в будущем.
Главное — продуманная стратегия
Иван Семенов, автор «Игромании»
Как и у некоторых ораторов выше, мое знакомство с играми началось с 16-битной приставки Sega. Уж не помню, кто в семье был инициатором покупки, но слова про сломанный телевизор и «посаженное» зрение я стал слышать весьма часто.
Среди моих первых картриджей нашлось место одному с игрой Dune 2. Стратегия в реальном времени, еще без возможности обводить все юниты рамкой. Миссии затягивались на долгие часы, а порой приставка оставалась включенной всю ночь, чтобы продолжить партию утром. Да, всегда можно было начать с того уровня, на котором закончил, введя пароль, но вот отстроенную базу в этом случае никто не вернул бы.
Любовь к стратегиям продолжил подпитывать мой дед: он купил где-то Operation Europe: Path to Victory от Koei. Спустя какое-то время к ней присоединились Genghis Khan и P.T.O. от той же Koei, а также Populous 2. Все эти игры были на английском языке, а английским я тогда не владел, поэтому играл с открытым словарем и активно использовал метод «научного тыка».
Через некоторое время я уже сам ходил по рынкам и выменивал картриджи с доплатой. Так мне в руки попала Mortal Kombat 3, собиравшая перед экраном чуть ли не всех моих знакомых, а словари сменились книжками с приемами. Со временем эта игра появилась у всех, кто владел приставкой Sega. Поэтому собираться мы стали уже не для веселого мордобоя на экране, а с целью показать ловкость пальцев при наборе очередного добивания.
Со временем любовь к файтингам почти пропала, а вот стратегии и по сей день один из моих любимых жанров. И не важно, пошаговые ли это «Герои», или какая-нибудь часть серии Total War.
Безысходность в Half-Life 2
Илья Овсянников, автор «Игромании»
Трудно сказать, какие именно игры повлияли на меня сильнее всего. Можно вспомнить и Dendy, где были Mario , Duck Hunt и симулятор бильярда, а также первый компьютер с Civilization или партии в Diablo, StarCraft и Warcraft.
Но одна игра запомнилась мне больше остальных: Duke Nukem: Manhattan Project. Ох и получил я в свое время от мамы, просадив сто рублей за три часа в игровом клубе! Но оно того стоило. Из всей игры я запомнил момент в вентиляционной шахте, где надо было перепрыгнуть через лопасти вентилятора. Получилось раза с десятого. А потом я спрашивал у всех знакомых, не знают ли они «ту игру, где у главного героя золотой пистолет, а враги — свиньи».
После этого другу на день рождения подарили Half-Life 2. Проходить решили всей компанией. Тогда я впервые по-настоящему опозорился. В самом начале игры Гордон в канализации скрывается от вертолета. У героя на тот момент был ломик, пистолет и еще кое-что из оружия. Я за две минуты умудрился просадить все, а вертолет и не думал улетать. Что делать? Естественно, умирать!
В 12—14 лет во мне жила тяга ко всяким головоломкам. И тут вышла Crazy Machines 2. Играл я в нее вместе с товарищем, мы проходили уровни, щелкая их как орешки. Сотни альбомов и блокнотов, где мы составляли схемы прохождения уровней, десятки сломанных и сточенных карандашей… Мы развлекались как могли.
Ну а сейчас я чаще всего играю в симуляторы рестлинга.
Коты-хулиганы
Александр Пушкарь, главный редактор Youtube-канала «Игромании»
В советское время родители-инженеры были большим-большим бонусом для будущего геймера. Они могли взять с собой на работу, где было много компьютеров. Очень разных компьютеров, чьего предназначения я не помню, даже если и знаю.
Но некоторые из них умели выводить на экран курсор, бегающий по тексту. В принципе, для трехлетнего мальчика это уже была игра: нажимать стрелочки и смотреть как мигающий квадратик послушно повторяет движения.
А потом компьютер завелся и дома. Устаревший даже по тем временам «Поиск-1», умещавшийся прямо в клавиатуре. Только к ней надо было подключить еще блок питания и дисковод для тогда еще пятидюймовых дискет на 700 килобайт памяти каждая.
Что характерно, впихивалось на них порой игр по десять-двадцать. Это был и общеизвестный Frogger — про лягушку, что перебегала дорогу. И Digger — машинка-золотоискатель, рывшая тоннели. Разумеется, Pac-Man с точечками, вишенками и привидениями.
Вряд ли эта игра кому-то покажется незнакомой.
А были и игры посложнее. Например, Goody — про хулигана в кепке и с серьгой в ухе, который бросался кирпичами и грабил дома. Или «Приключения Ливингстона» — платформер, где нужно было преодолевать препятствия с помощью прыжкового шеста, бумеранга, метательных ножей и бомбочек.
Особняком стояли навороченные гонки, где перед заездом по дикой местности требовалось укомплектовать машину нужными шинами, топливом, очень разными запчастями на случай поломок (нанятый механик считался за пять запчастей, подходивших к чему угодно, но стоил, зараза, немереных денег!). А потом еще очень-очень долго месить грязь в надежде, что авто хотя бы доковыляет до финиша.
Игры про хулиганов появились задолго до серии GTA. Goody — одна из таких игр.
А игра, просто выворачивавшая наизнанку все знания о мире, называлась Blocks. Это был объемный тетрис. «Стакан», куда сыплются фигуры, мы там наблюдали сверху. Фигуры плюхались в него прямо с видом «из глаз», и нужно было правильно оценить траекторию их падения, да еще и ухитряться вращать их в шести направлениях. Пространственное воображение развивалось не хуже, чем от кубика Рубика.
Еще была Alley Cat. Игра, где мы были дворовым котом, залезали в чужие окна, съедали рыбок в аквариуме и корм из собачьих мисок, боролись с метлой и охотились на мышей в гигантском куске сыра — чтобы в конечном итоге попасть-таки к милой домашней кошечке.
А потом блок питания «Поиска» взорвался, и я перестал быть геймером. Ровно до той поры, пока в жизни не появилась первая приставка. Но это уже совсем другая история…
Особняк с мертвецами
Андрей Егоров, автор «Игромании»
Мое первое знакомство с видеоиграми состоялось в июле 1989 года, когда на мое одиннадцатилетие мама подарила мне игровую приставку «Электроника Видеоспорт-3». Уже тогда я поиграл в первый футбольный и теннисный симуляторы, а еще в лапту и тир. Для последнего в комплекте шел пистолет, из которого нужно попасть в белую точку на экране. И тогда это было нереально круто — настоящая приставка, да еще и с возможностью играть дома.
А через четыре года у меня появилась Dendy. Не могу сказать, что была какая-то особенная игра, очень зацепившая: как и большинство геймеров, я играл в Tetris , Battle City (они же любимые всеми «Танчики»), Aladdin, DuckTales и еще с пару десятков «бродилок» и «стрелялок».
Настоящий бум моей игровой деятельности начался во второй половине девяностых с появлением дома первой PlayStation. Именно там я впервые увидел Resident Evil и стал преданным поклонником серии. Для 1996 года игра была настоящим прорывом: исследование большого мрачного особняка, интригующий сюжет и атмосфера и, конечно же, зомби, которых предстояло умерщвлять в большом количестве.
Не менее любимой была и вторая часть, поступившая в продажу в январе 1998 года. Из других игр меня больше всего впечатлили три части Crash Bandicoot, Alien Trilogy , Silent Hill, а также заглянувшие с PC Duke Nukem и Quake 2. В «кваку» мы частенько играли с приятелем на одной приставке, сражаясь друг с другом.
Девяностые годы любой взрослый геймер вспоминает с теплотой. Мне они запомнились хорошими играми, первыми тематическими изданиями, толстыми сборниками кодов и прохождений и передачей «От винта». Игровые новинки не скачивались из интернета, а покупались на городском рынке или в специализированных магазинах. По всей стране открывались консольные, а позже и компьютерные клубы. За относительно небольшую плату в них можно было погрузиться в виртуальный мир, если дома ничего приставочного или компьютерного не наблюдалось.
Последнее десятилетие двадцатого века — то время, когда в нашей стране выросло первое поколение геймеров.
Смертельная битва
Алексей Ларичкин, главный редактор www.igromania.ru
Хронологически моими первыми играми были «Менеджер» (своего рода симулятор «Экселя» — с расчетами затрат, доходов и прибыли) и всем известный Paratrooper. Их я освоил еще в школе на допотопном советском PC: оставался после уроков и умолял учительницу по информатике позволить мне подольше посидеть за компьютером.
Но впечатление посерьезнее произвел первый Mortal Kombat на аркадном автомате, стоявшем на Финляндском вокзале в Санкт-Петербурге. Какая-то нереальная для того времени графика, яркие персонажи и сбалансированный геймплей. В общем, минимум год я прогуливал лекции в институте, питался макаронами и спустил целое состояние, чтобы достичь вершин мастерства и победить чемпиона финбана.
Следующее потрясение — Heroes of Might and Magic 2. Знакомый из общаги купил компьютер, и понеслось. Играли запоем, без сна и еды. Как-то раз после двух суток непрерывной игры я пошел к себе в комнату отсыпаться и забыл, что рано утром ко мне должен зайти сосед, мы собирались куда-то пойти. Мне снилась игра, а когда он постучал, я минут десять боялся открыть дверь, потому что денег у меня не было, и я не мог купить войска, чтобы оборонять замок…
Вскоре я обзавелся собственным PC и Might and Magic VI. Едва начав играть, я решил, что буду описывать прохождение и выложу его где-нибудь в интернете: не давала покоя слава авторов «Игромании» , «Навигатора» , «Страны игр» и Game.exe. Именно тогда я понял, что хочу писать про игры, заниматься журналистикой.
Построй свою цивилизацию
Евгений Пекло, главный редактор журнала «Игромания»
В 1994 году мы с родителями поехали отдыхать в Подмосковье, а позднее к нам присоединилась моя крестная. С собой она захватила невероятное по тем временам чудо техники: черно-белый ноутбук. Но, разумеется, не только ради работы на отдыхе — на ноутбуке была установлена самая настоящая ИГРА, первая (и на тот момент единственная) Civilization. Конечно, мне дали попробовать — и не сказать, что у меня хорошо получалось. Мои первые цивилизации безжалостно уничтожались варварами и сильными конкурентами, при этом основывать новые города я попросту не умел. Потом отдых кончился, и о «Цивилизации» пришлось забыть.
А через некоторое время мама моего лучшего друга принесла с работы списанный 386-й компьютер. На нем стояли Wolfenstein 3D (мы даже не могли прочитать название игры и называли ее просто «Солдаты»!) и игра про Аладдина. Естественно, мы с другом рубились безвылазно, хотя и довольно бестолково: не понимали, что можно сохраняться, и только грузили чьи-то старые сохранения. Иногда удавалось пробежать до смерти полтора-два уровня. На наше счастье, среди сохранений были уровни с финальными боссами, так что мы прикончили и фюрера-пулеметчика, и злобного доктора, мечущего шприцы.
Но меня не покидали воспоминания о «Цивилизации». Где-то я достал дискету с игрой (возможно, попросил крестную скопировать — сейчас уже не вспомнить). Две недели мы хвостом ходили за мамой друга, выклянчивая разрешение установить игру. И наконец получили его.
Wolfenstein тут же был заброшен. Выяснилось, что в «Цивилизации» есть какая-никакая система обучения, да и вдвоем куда проще разобраться в хитростях геймплея, поэтому освоились мы быстро. Вскоре придумали «мультиплеерные» правила для этой одиночной игры: первый город принадлежал одному игроку, второй основанный — другому. Все юниты, обученные в городе, принадлежали его хозяину, а позднее под его командование попадали и города, захваченные этими войсками. При совместной осаде вражеский форпост доставался тому из нас, кому удалось нанести финальный удар и захватить город. И мы точно помнили, кому что принадлежит, — несмотря на то, что порой партии прерывались на неделю!
С появлением у меня дома своего компьютера (ну как своего — родительского, конечно!) «Цивилизацию» я так и не забросил: переустанавливалась Windows, менялось железо, но первая часть неизменно стояла на моем жестком диске. В какой-то момент я даже распотрошил игровые ресурсы и сделал прикольный перевод, изменив описания в «Цивилопедии». Лишь в 2010 году, спустя шестнадцать лет, когда у меня уже был собственный ноутбук, я понял, что пора, — и перешел на пятую часть.
Четверо против зомби
Денис Павлушкин, автор «Игромании»
Компьютер у меня появился в очень раннем возрасте. Еще лет в пять, кажется. Но играть я почти ни во что не мог. Не перепутать кнопки включения и перезагрузки на системнике — уже достижение. Поэтому с играми меня познакомили родители — несмотря на то, что деланно отмахивались от «детских развлечений».
Напускная серьезность нисколько не мешала им порою часами напролет играть во что-то особенно увлекательное. Это детишки могли позволить себе играть во все подряд. Мои родители были очень избирательны в том, на что потратить свободный вечер. А маленький я просто смотрел. И это было занятнее любых мультиков.
Благодаря маме я любовался квестами. Дивными мирами, затягивающими историями и головоломками — логичными и не очень. При моей активной моральной поддержке она прошла The Neverhood («Неверьвхудо», как гласила надпись на коробочке из-под диска), к примеру. До сих пор помню, как нужно было скормить пластилиновому крабу манекен, сделанный из динамита, дневники Вилли Баранкина на глиняных дискетах и странный, немного жутковатый пластилиновый город, на стенах которого даже в низком разрешении были видны следы пальцев. После The Neverhood мама дорвалась до старенького квеста «Египет 2: Пророчество Гелиополиса» , детективной истории про чуму в Египте. Сильный скачок настроений после несерьезной «Неверьвхудо», но мы с мамой были прикованы к монитору. Настолько захватывающими оказались события.
Вся The Neverhood будто создана из пластилина.
Отец, будучи суровым магнитогорским металлургом, предпочитал шутеры. Но не те, что про спинной мозг и распрыжку с ракетницей в зубах. Нашей с ним любовью стала Delta Force: Land Warrior. Множество персонажей, куча локаций, большой выбор оружия. Но никакой «голливудщины»: одно-два попадания, и привет, контрольная точка. Реализм! Всамделишное ощущение войнушки!
Если меня пускали в нее поиграть, то я всегда носился по первому уровню — тренировочному. Потому что там можно было перепробовать все оружие, побегать, поплавать, посидеть в кабине транспортного вертолета и… Не было опасности проиграть, чего я очень боялся. Особенно видя, как отец буквально на пузе проползает миссии из сюжетной кампании. Враги имели привычку всегда ждать в засаде, а маленький я не отличался терпением и осторожностью.
Естественно, были и другие игры. Но это не в счет. Потому что играл я в них просто так. Все играли, а я чем хуже? Что я, не пацан, чтобы не играть в «Доту» в компьютерном клубе? Все было: пиратские сборники «9000 в 1» , незабвенный «Фаргус» , старье под MS-DOS.
Во всей этой кутерьме особняком стоит одна-единственная игра. Моя первая видеоигровая любовь, с которой мы, несмотря на расставание, все еще в отличных отношениях. Имя ей — Left 4 Dead. Мы познакомились, когда мне было тринадцать лет. Я ждал ее еще с появления первых новостей и превью. А дождавшись, посвятил сетевым сражениям три года (время от времени играю до сих пор).
Это было нечто большее, чем «та самая игра». Скорее, «то самое сообщество». Маленький и тесный соревновательный Left 4 Dead в России. Чтобы поддерживать себя в форме (какое тут комьюнити, если ты «нуб»?), я начал уделять гораздо больше внимания внутренним механизмам игр. Метагеймингу. Психологии игрока. Мне стало интересно, как дизайн уровней влияет на наши решения, на свободу действий внутри игры. Играя профессионально, я познакомился со множеством людей и с некоторыми из них дружу до сих пор. Игра в командный шутер с незнакомцами — отличное упражнение в умении поддержать разговор, особенно когда твоими собеседниками могут быть люди от двенадцати до сорока лет.
Left 4 Dead стала и первой игрой, в которую я сознательно учился играть. И научился отлично, без ложной скромности. С тех пор мне сложно переоценить важность личного навыка в сетевой игре. Потому что стрельба или управление героем — не просто нажимание на кнопочки, но умственный труд. Постоянный подсчет переменных, оценка ситуации и реакция. А где-то на фоне, вдали, хлопки дробовика и автоматные очереди.
Через книги и кино
Иван Симкин, автор «Игромании»
В игры меня влюбили не игровые приставки и не первый PC. Ни первая Doom, ни вторая Fallout, ни любая из возможных GTA.
В середине девяностых у нас дома время от времени появлялись всяческие консоли, взятые родителями на выходные у знакомых. В то же время появился и первый компьютер. Тогда в нем обитал двумерный Mortal Kombat и куча диснеевских аркад. Был там и второй Doom с Quake, а где-то в недрах затерялась Civilization.
Удивительно, но поклонником видеоигр я стал благодаря литературе и кино. Однажды я без остановки посмотрел три первых фильма саги Star Wars , и друзья спросили: «А ты знал, что по «Звездным войнам» еще и игры есть?»
Так я узнал. Мне не хотелось расставаться с полюбившейся вселенной, и я всеми правдами и неправдами старался задержаться в ней подольше. Долго учился пилотированию в X-Wing Alliance, вырисовывая в голове сцены уничтожения вражеского флота из фильма, а вместо монстров из Doom уничтожал имперцев в Dark Forces.
Дальше — больше: мы прогуливали уроки, устраивая эпические сражения в Jedi Knight 2: Jedi Outcast и воевали друг против друга в Galactic BattleGrounds. Это были прекрасные времена, и «Сила пребывала с нами».
Нечто похожее для меня сделала и литература, а именно «Алиса в Стране чудес» Кэрролла. Тогда я уже более или менее ориентировался в игровом мире, следил за игровыми предпочтениями своих друзей, покупал журналы… И вдруг я увидел American McGee’s Alice , перевернувшую мое представление о подаче литературных сюжетов в играх. Это было нечто страшное и психоделическое, но невероятно захватывающее.
Новый мир
Денис Князев, редактор «Игромании»
Игровой автомат «Морской бой» в городском парке и советская «Электроника» с «Ну, погоди!», пожалуй, и дали мне первый игровой опыт. Лет в семь я выпросил Dendy, ставшую мне чуть ли не близким другом на пару лет, а затем получил от родственников самую настоящую SNES. Можете не сомневаться, львиная доля всех 8-битных и 16-битных игр, знакомых вам не понаслышке, скрасила и мое детство тоже: тут вам и «Черный плащ» с «Аладдином», и «Терминатор 2» с «Парком юрского периода», и «Контра», да и «Двойной дракон» с «Боевыми жабами» тут же.
После того как мне купили компьютер, я старался играть во все, во что только мог: набирал у одноклассников по нескольку десятков (без шуток!) дисков, хотя бы на десять минут запускал каждую игру и пытался понять, нравится она мне или нет. Так я наткнулся на Half-Life, Aliens vs. Predator 2 и «Готику». В эти игры (и многие другие, разумеется) я играл гораздо дольше десяти минут.
«Готика» как раз и стала первой игрой, показавшей мне, на что вообще способны видеоигры. Кучка пикселей в форме самоуверенной утки меня впечатлить не могла, равно как и «кооперативная» борьба с какими-то мерзкими инопланетянами. «Готика» же открыла двери в новый мир, где можно делать все что угодно: охотиться на падальщиков и добывать шкуры волков, поступить на службу к магам-отступникам или целыми днями дымить травой на болоте. Ну, и мир, конечно, тоже можно спасти, но это уже дело десятое. Наверное, единственная игра, спустя много лет подарившая мне похожие эмоции, — это «Ведьмак 3: Дикая Охота». За что я, к слову, очень благодарен студии CD Projekt RED.
Истинно девичье маньячество
Анна Полянская, литературный редактор «Игромании»
Да-да, «Игромания» настолько сурова, что у нее даже литред — старый геймер! Мое знакомство с играми началось еще в восьмидесятых, в нежном возрасте четырех лет. Это был Pac-Man (или что-то очень похожее), и это была лаборатория советского «почтового ящика» НИИ «Полюс», где работала моя мать (в семье это место загадочно именовали «Подвалом»). Не спрашивайте, что там за шайтан-машина стояла, даже под пыткой не вспомню!.. Ага, вот мама подсказывает: советский ДВК-2.
И никто тогда даже помыслить не мог, что когда-нибудь это станет моим призванием.
В начале девяностых с Севера в Москву приехали мои тетка с дядей. Вполне типичные «новые русские», они могли позволить себе купить сыну игровую приставку; вроде то была Sega Mega Drive. С тех пор во время всех визитов к родне тихая домашняя девочка азартно резалась в платформеры вроде Tiny Toon (отчетливо помню зайца и морковки, которые следовало собирать). Отрывали от них буквально силой! Чуть позже, в гостях у друзей, я познакомилась с «Принцем Персии», тем самым синеньким, но не столько играла, сколько наблюдала, как играет мой друг.
В Tiny Toon Adventures: Buster’s Hidden Treasure мы играем за кролика Бастера Банни, который пытается спасти свою подругу Бэбс Банни.
Где-то в той же области памяти покоится моя первая консоль системы «Электроника» и сумасшедшая ловля яиц в корзинку в «Ну, погоди!». Хорошо ловились, кстати, на реакцию не жаловалась. И, конечно, «Тетрис» BrickGame на даче, тоже успешно покоренный на максимальной скорости.
Теперь переместимся в 1998 год, когда в честь поступления на факультет международных отношений МГИМО (прочувствуйте торжественность момента!) отец наконец купил мне собственный компьютер: первый «Пентиум» с девяносто пятой «Виндой». Которая, как и положено 95-й «Винде», постоянно висла и падала, но потом ее как-то починили. И тогда мой друг (тот, с «Принцем Персии»), зная мой интерес, взялся таскать мне игрушки.
Ну что подросток в то время мог притащить девчонке на пробу?.. В 2006 году, устраиваясь корректором в «Игромедиа» (тогда еще ИД «Техномир»), я гордо назвала своими любимыми играми Quake и Doom, благодаря чему меня взяли невзирая на малый опыт работы (играющий корректор был ценной редкостью!). Правда, любила я в них не столько пальбу, сколько поиск всяческих секретов и исследование локаций. Девчонка, что с меня взять!
Quake и Doom — культовые игры студии id Software — скрасили детство многих игроков.
Тот же друг, к слову, приобщил меня к Duke Nukem 3D, а также к Legend of Kyrandia , привив любовь к квестам (хотя нет, «Киряндия» была уже на заре XXI века, на первом месте работы, в ЦНИИ «Электроника»), к Nox (кстати, фаргусовский, и я до сих пор в толк не возьму, почему актер озвучки произносил «цэган по имени Лопрок» вместо «цыган»!), пробудив патологическую страсть к ролевым играм, и к платформеру Commander Keen (его обожала даже моя мама), исхоженному вдоль, поперек и наискось. И шепнул на ушко заветные IDDQD и IDKFA, кстати, после чего исследование шутерных просторов пошло веселее.
А потом был Sacred, был The Elder Scrolls 3: Morrowind (сперва в «режиме наблюдателя», а потом я наконец купила собственный диск, всучила его знакомому компьютерщику и попросила собрать мне новую машину, наказав: «Вот чтоб оно у меня бегало!» ; через год был апгрейд по тому же принципу под « Обливион ») и была « Готика » (сразу вторая), «Алиса» Макги, профессионально восхитившая качеством локализации, и третьи « Герои » (предел моих стратегических способностей), а чуть позже и World of Warcraft на стадии Burning Crusade (до сих пор величайшим своим игровым достижением считаю то, что мне, совершенно не искушенной в MMORPG, а в офлайновых играх, как правило, нередко прибегавшей к читам, удалось в одиночку прокачать огненную магичку до 70-го уровня, ведь этот класс тогда почитался одним из самых сложных для соло-прокачки). Игры я демонстративно покупала только лицензионные, что можно считать истинно, по выражению барда Лютика, «профессиональным перекосом», поскольку ошибки в пиратских переводах слишком резали редакторский глаз.
Серия The Elder Scrolls (сверху — Morrowind и Oblivion) и Gothic в двухтысячных боролись за право называться лучшими ролевыми играми своего времени. Победитель так и не нашелся, зато серию студии Piranha Bytes это соперничество фактически свело в могилу.
И много чего еще было, включая купленную благодаря давнему пристрастию к платформерам трилогию Prince of Persia (побег от Дахаки под неженственные матюги и выкручивание пальцев до сих пор вспоминаю с умилением!). И хоть ныне я играю в игры довольно редко, мне по-прежнему, даже в «почтенном» возрасте тридцати пяти лет, страшно нравится все-все-все про них читать. И свою любимую работу я не променяла бы даже на зарплату в миллион долларов!
А какие игры стали первыми и культовыми для вас? Делитесь своими история в комментариях!