Близкие по духу

Red Orchestra 2

ArmA 3

Valiant Hearts

Эрих Мария Ремарк, «На западном фронте без перемен»

Анри Барбюс, «Огонь»

Что такое мировая война в современном представлении? Танковые прорывы, яростные сражения в небесах, кровопролитная оборона родных городов… Но первая мировая война, прозванная Великой войной, в это представление вписывается плохо.

Самые известные события памятных 1914—1918 годов — это провальное наступление на Галлиполи, болотное побоище под Пашендейлом и Верденская мясорубка. Последняя и вдохновила бывших модостроителей Blackmill Games, давно и всерьез увлеченных темой первой мировой, на создание Verdun.

Сначала из их рук вышла модификация The Great Trench War на базе Battle for Middle-earth 2. Затем — Trench Rats для Medal of Honor: Allied Assault. И наконец — Battlefield 1918. Но лишь в 2013 году команда оформилась официально и отправилась покорять Steam Greenlight.

Ни пяди мертвой земли

Кто помнит Red Orchestra, тот сразу все поймет. Verdun относится к той же категории боевиков: одна шальная пуля — одна печальная смерть. Каждая сессия в Verdun представляет собой нервную перестрелку между двумя командами, изображающими армии Антанты и Тройственного союза. Карты вытянуты в длину и перечеркнуты извилистыми поперечными линиями траншей — местный эквивалент контрольных точек.

Выглядит борьба за них примерно так. Допустим, в траншее C засели лягушатники, а в траншее D курят папиросы фрицы в остроконечных шлемах. Между траншеями — метров сто ничейной земли: топкая грязь, огромные воронки, в которых разлагаются лошадиные трупы, колючая проволока, обломки деревьев. Через все это отважные французы должны пробежать, чтобы спрыгнуть в окоп D и подавить всякое сопротивление со стороны немцев.

Занятие это, разумеется, самоубийственное. Ничейную землю просматривают стрелки с винтовками, снайпера, пулеметчики, да еще и унтер-офицеры, готовые указать координаты для сброса газовых снарядов.

► Враг в траншее! Тщательно целиться больше нет нужды — попади в живот, и ладно. Лишь бы пинг не подвел.

До траншеи D добегут единицы, зато после этого напряженное изучение горизонта через мушку ружья сменится жестокой окопной дракой. Боец, оказавшийся в траншее D, станет для товарищей «точкой возрождения» и вместе со своей командой пойдет меж двух грязевых стен, отстреливая защитников. Если в отряде окажется штурмовик с дубинкой, то обороняющимся достанется еще и по ребрам. На несколько минут траншея D превратится в мясорубку, где один за другим пропадают солдаты Антанты и Союза.

► Со временем траншея становится уютным убежищем, откуда совсем не хочется высовывать голову.

Если французы некоторое время продержатся в траншее, перебив немцев, окоп перейдет под их контроль. Затем им придется пережить контратаку, после чего откроется путь к траншее E, а в конце концов — к немецкому штабу F.

Если же немцы одолеют атакующих, нападение захлебнется, а Союз нанесет контрудар, пройдя по все той же ничейной земле. И, в свою очередь, получит шанс захватить окоп B и главную траншею Антанты A. В обоих случаях противника понадобится «выдавить» за край карты, отбив последнюю отчаянную атаку.

► Пулемет на сошках парализует игрока: не приведи господи упустить из виду крошечный силуэт на горизонте!

В отличие от контрольной точки в привычном понимании, траншея не имеет четкой геометрической формы. От одного ее конца до другого — десятки метров полевых укреплений и путаных ходов. В любом углу могут прятаться враги. Захват траншеи — долгая и опасная операция, которую может погубить одна удачно брошенная граната, одна пулеметная очередь в спину.

Любое действие, отличное от «лежать на брюхе ровно», влечет за собой ужасающие людские потери. Потому что в годы первой мировой для прорыва обороны требовалось шестикратное превосходство в точке удара — танки же тогда только вылезали на свои первые поля сражений. Verdun , пусть по-своему, пусть условно, зато доходчиво демонстрирует военную тактику начала XX века в действии. Без окопной жизни и ловли вшей, правда.

Никого умнее пули

Команды делятся на отряды по четыре бойца. В Verdun это разделение ограничивает выбор оружия и помогает контролировать самодеятельность. В составе — командир, отдающий приказы и имеющий право вызвать огонь артиллерии, один стрелок обыкновенный, один гренадер и один специалист, чья профессия зависит от происхождения отряда и, в меньшей степени, от пожеланий играющего.

► Выбор отряда визуализирован до крайности приятно. Не обращайте внимания на позывные: главное — значок слева.

Такое разделение труда понадобилось, чтобы ограничить число пулеметов и винтовок с оптическим прицелом (насколько он оптический — смотрите на картинке поблизости). Конечно, в умелых руках и табуретка страшней базуки, но умелых рук на сервере редко бывает много.

В рядовой же ситуации пулемет G98 завсегда смертоноснее какого-нибудь Gewehr 98 — потому что лупит на такое же расстояние, но без задержки на отвод затвора. Короткая очередь в шесть-десять пуль может даже прервать наступление. Винтовкам с прицелом свойственны проблемы с затвором, зато это оружие позволяет прицелиться в любую точку на затылке врага, сидящего на другом краю карты.

► Можно ли придумать более неудобный прицел? Фон постоянно сбивает с толку.

Стрельба и прицеливание — не самые важные дела в Verdun. Даже самый толковый стрелок мигом отправится в Вальхаллу, если рискнет встать в полный рост за бруствером. Выбор позиции критически важен что в обороне, что в атаке. Для защиты хорошо подойдут склоны и выемки в земле, где можно прикрыть фланги. Идеальна та позиция, в которой угол вашего обзора невелик, зато всякий попавший в него враг будет взят на мушку за долю секунды.

► Редкий кадр! В прицеле — настоящий, живой враг. Живым ему быть недолго, а густая трава скроет нас от мстителей. Наверное.

► Бойница — удобный обзорный пункт. Единственный и смертельный ее минус — враг проверяет бойницы в первую очередь. ► Есть в Verdun и не особенно тут нужная прокачка. В основном она нужна, чтобы открыть у любимых классов новые комплекты оружия.

В атаке всё тоже сильно зависит от положения тела. Прыжки из воронки в воронку, путешествия по-пластунски под прикрытием холма — это базовые приемы, без которых смерть не заставит себя ждать. В траншее выжить и того сложнее.

Поэтому Verdun страдает от той же системной проблемы, что и армии первой мировой: ходить в атаку здесь в тысячу раз опаснее, чем куковать в грязи в обнимку с винтовкой. Вот так и срываются грандиозные прорывы: три человека лезут на рожон, остальные таращатся в прицел.

Gott mit uns

Verdun целенаправленно и с помощью множества приемов накручивает игрока, заставляя его бояться за свою шкуру. Взять газовые атаки: ползет на вас страшное зеленое облако, вы напяливаете противогаз — и все, лежите, потому что сквозь тучу ни зги не видно. Да и сам противогаз здорово сужает обзор.

А потом начинается артобстрел. Вокруг рвутся снаряды, земля дрожит, пыль столбом! Падаешь в канаву, жмуришься — пронесет, нет? Тут же в дело вступает «профессиональная деформация»: если выстрел грянул рядом, над ухом, — сердце радуется. Свои! Если же что-то тихонько шуркнуло в песок — дело дрянь, по нам сводятся.

► В каком-то сериале так и выглядела преисподняя. То, что мертво, умереть не может.

► Газовая атака — верный способ парализовать всякое движение на участке фронта. В качестве крайней меры годится сброс на своих.

Финальный удар по психике наносят пейзажи, за которые мы в свое время с ходу возлюбили Verdun. За редким исключением это безжизненные равнины под свинцовым серым небом, изрытые кратерами от бомб, утыканные древесными остовами и пронизанные траншеями, в которых копошатся обреченные солдаты. В вербовочном пункте говорили, что к Рождеству вернемся домой.

«Если не утонем в болоте» — хочется добавить теперь.

* * *

Даже Red Orchestra при всей ее безумной сложности всегда выступала за агрессивную игру. Verdun же старается симулировать ситуации, насколько возможно приближенные к реалиям первой мировой. А в той войне армии за год боев могли вообще не продвинуться ни на метр. Поэтому Verdun — это траншеи, выбор позиции, посиделки в грязи и газовые облака. Аутентично и атмосферно, но не всякому придется по душе.